Вестники времен [= Знамя над Тауэром] - Андрей Мартьянов

— С тех времен минуло пятьсот лет, — напомнил итальянец. — Кроме того, история короля Дагоберта и чудесного спасения его сына больше напоминает местную легенду, нежели истинное изложение событий. Вам известна хоть одна династия, которая не прерывалась бы на протяжении почти пяти сотен веков?

— Шести или семи, — поправил сэр Гисборн. — Нам ведь сказали, что Дагоберт был одним из последних королей этого рода, значит, истоки его родословной кроются намного глубже. Не думаю, что отыщется хоть один человек, могущий с полным правом именовать себя прямым потомком древних королей Франции. Побочные линии — да, не спорю, но прямое наследование?.. Дугал, я знаю, что ты намереваешься сказать. Я не сомневаюсь, ты в состоянии перечислить всех своих предков до пятидесятого колена вкупе с близкими и дальними родственниками, но лучше ты сделаешь это в другой раз.

— В другой, так в другой, — неожиданно покладисто согласился Дугал. — Просто мы приехали.

Компания остановилась, в некоторой растерянности сообразив, что за разговорами не заметила окончания пути. Шагах в пяти от них тесаные булыжники дороги сменялись ровными досками подъемного моста, висевшего над глубоким сухим рвом. Привратные башни отсюда выглядели двумя желтовато-серыми глыбами в низко надвинутых зубчатых коронах, подозрительно изучавших новоприбывших черными трещинами бойниц. Ветру наконец удалось полностью развернуть тяжелое полотнище флага, окрашенного в блекло-соломенный цвет. На знамени, как и положено, красовался герб владельцев замка, простой по форме и непривычный по исполнению — два сплетенных воедино равносторонних треугольника, черный и белый, образовывавших шестиконечную звезду. Тот же символ, выбитый в граните, украшал замковый камень арки барбикена, и он же, оттиснутый на красном сургуче, заверял краткое послание, столь необычно переданное компаньонам в Тулузе.

— По крайней мере, одно теперь известно точно — нас приглашали именно сюда, — с натянутой бодростью в голосе заметил сэр Гисборн, коротким движением головы указывая на герб. Попутчики согласно кивнули, не проявляя особого стремления первыми пересечь мост и довериться гостеприимству хозяев замка, носившего имя Ренн-ле-Шато. Неловкое топтание на месте нарушил Мак-Лауд, пнув каблуками приплясывавшего серого жеребца и устремившись вперед. Конь и послушно следовавшая за ним заводная лошадь прогрохотали по толстым, еле заметно пружинящим доскам, поравнялись с охранявшими ворота стражниками, ничуть не удивленных прибытием незваных гостей, и канули в сумрак предвратного укрепления. Обратной дороги и возможности повернуть назад отныне не существовало.

Непрошеные визитеры, конечно, не рассчитывали на торжественную встречу с герольдами и парадом гарнизона крепости, однако сразу уяснили, что их здесь ждали. Причем ждали довольно давно, начав терять терпение и до неприличия сократив традиционную церемонию приветствия. Догадка Мак-Лауда оказалась безошибочной: стоило иноземным рыцарям очутиться в обширном внутреннем дворе замка, как их сразу захватил круговорот возникших непонятно откуда слуг, быстро и умело принявших поводья лошадей. Царивший во дворе обыденный шум на несколько мгновений затих, Гай ощутил на себе десятки настороженных, оценивающих взглядов, а затем, точно повинуясь неслышимому приказу, население замка вернулось к обыденным хлопотам. Сэр Гисборн на глазок прикинул число обитающих в крепости людей, придя к неутешительному выводу: только на охрану стен требуется не меньше полутора сотен гвардейцев. Добавим к ним примерно такое же количество работников и слуг, и поймем — хозяев Ренн-ле-Шато смело можно назвать самыми богатыми и процветающими лордами в округе.

— Даже не думай бежать отсюда, — почти беззвучно проговорил Дугал, заставив Гая заподозрить компаньона в умении подслушивать невысказанные мысли. Вертевший головой по сторонам Франческо покосился на них и безрадостно скривился.

Они спешились у ворот конюшни, украшенных позолоченной подковой таких размеров, что она вполне могла подойти какому-нибудь сказочному великанскому коню. Из-за приоткрытой двери долетал приглушенный топот копыт по толстому слою соломы и фырканье многих лошадей. На конюшню падала глубокая тень от вознесшегося на сотню с лишним футов округлого донжона, заставляя компаньонов испытывать тревожащее чувство беззащитности и сознания, насколько порой бывает мал человек по сравнению со своими творениями. Казалось, стены крепости сложены не из обычных камней, но из прошедших мимо лет.

— Да простится мне подобная откровенность… с каждым мгновением я все больше хочу очутиться подальше отсюда, — Франческо поежился и виновато дернул плечом.

— Не ты один, — ободряюще сказал Гай. — Будем надеяться, нам не придется долго злоупотреблять расположением здешних хозяев. Через два-три дня мы наверняка отправимся дальше. Разумеется, вместе с мистрисс Изабель.

Франческо уныло кивнул, но сэр Гисборн отчетливо понял: из него никогда не получится хорошего лжеца — он не убедил ни попутчика, ни себя самого.

— Мессиры, — перед встрепенувшейся компанией предстал человек с настолько затверженно-любезным выражением равнодушного лица, что в нем безошибочно узнавался если не управитель замка, то его ближайший помощник. — Мессиры, граф Редэ передает вам свое наилучшие пожелания, просит располагать всем достоянием замка и хотел бы узнать — не могли бы благородные господа нанести ему краткий визит, дабы засвидетельствовать свое взаимное почтение?

На протяжении краткой, составленной по всем правилам куртуазии речи управитель подчеркнуто не замечал почтительно отступившего назад Франческо, словно молодого итальянца здесь вообще не существовало, преимущественно обращаясь к пустому пространству между настороженным Гаем и хмурым Мак-Лаудом. Франческо не раз повторял, что его соотечественники, независимо от достатка и происхождения, не пользуются уважением сильных и слабых мира сего за пределами своей страны, однако только теперь Гай смутно понял, каково жить с постоянным сознанием той мысли, что тебя относят к иному, низшему, разряду людей. Впрочем, Франческо не выглядел чрезмерно огорченным — видимо, свыкся или научился не выдавать своих переживаний.

— Прошу вас, — голос распорядителя походил на тающую льдинку, завернутую в лоскут бархата. Пересекая двор, сэр Гисборн бросил взгляд назад: оставшийся в одиночестве мессир Бернардоне-младший переминался с ноги на ногу и тоскливо глядел им вслед.

— Ничего с ним не случится, — на миг задержавшись и украдкой наградив компаньона болезненным тычком под ребра, прошипел Дугал. — Спорю на фартинг: когда мы вернемся, Френсис разузнает все обо всех, включая кличку любимой собаки хозяина и давно ли он изменял своей жене.

Вход в главную башню Ренн-ле-Шато располагался на верхнем дворе, куда поднимались по крутой лестнице, и походил на маленькое дополнительное укрепление внутри замка. Проходя через массивную арку и быстро поглядев вверх, Гай успел заметить ряд темнеющих отверстий — наверняка предназначенных для смолы и кипятка, щедро выливаемых на головы возможным врагам. Тяжелые двери, окованные для крепости полосами железа и меди, гулко и протяжно хлопали, закрываясь за идущими гостями и заставляя трепетать язычки пламени в масляных лампах, расставленных по коридорам на высоких треножниках. Они несколько раз сворачивали, потом долго взбирались по каменным ступенькам с глубокими вмятинами посредине, свидетельствующими о частой беготне людей вверх и вниз по проложенной внутри донжона лестнице. На маленьких площадках между пролетами торчало по стражнику, провожавшему посетителей взглядом вышколенного сторожевого пса, не получившего приказа нападать, но в любой миг готового прыгнуть и намертво вцепиться. Поневоле затосковавший Гай безучастно подумал, что творится на душе у его компаньона. Конечно, Мак-Лауд не умеет бояться, но такой прием никого не оставит равнодушным.

Провожатый замер возле низкой и глубокой ниши, скрывавшей внутри небольшую дверь, нагнулся, чтобы приглушенно стукнуть костяшками пальцев по темно-красным, поблескивающим от воска доскам, и отступил в сторону, пропуская гостей. Сэр Гисборн мысленно посочувствовал спутнику — сам он слегка не дотягивал до того, что считается «средним ростом», а вот долговязому шотландцу придется согнуться в три погибели, чтобы войти, да еще постараться не зацепиться рукоятью меча за косяк.

Позади раздалось недовольное ворчание. Гай не стал оглядываться, дабы не усугублять без того пострадавшее самолюбие Дугала. Им предстоит серьезный разговор, ради которого они проделали долгий путь, изрядно отклонившись от первоначальной цели путешествия, и не стоит отвлекаться на всякие мелочи. Короткий взгляд по сторонам заставил его подавить завистливый вздох — обитателям замка точно не приходилось держать на счету каждую монетку.